Праздник это POW-WOW

Когда-то очень давно, ещё в детстве, мой друг Стас принёс откуда-то журнал «Вокруг света» с интересной статьёй о строительстве мостов и небоскрёбов в Северной Америке. В ней говорилось о том, что на самой верхотуре высотных зданий работают индейцы племени мохок (Mohawk) или «могавки», как назывались они в русскоязычной литературе. Всё дело было в том, что у них каким-то особым образом был устроен вестибулярный аппарат, и они совсем не боятся высоты, так что, что даже мама с младенцем за плечами может спокойно прогуляться по недостроенным этажам высотки. Такие вот они, необычные. Пожалуй, большего безразличия к высоте не может проявить ни одна другая нация в мире. Очень интересно, если учитывать тот факт, что местности, где живут могавки (восток США и Канады) нет никаких высоких гор. Ни думал я тогда, конечно, что встречусь с этим племенем…

Тогда я жил  в Монреале, и только что вернулся из «Метро», канадского супермаркета, с продуктами и прихваченной у выхода газетой «MIRROW». Дело в том, что Монреаль преимущественно франкоязычный, а я не очень дружил с французским. А «Зеркало», было написано по-английски.

Я заварил себе чашку кофе и устроился на диване. Раскрыл газетку и стал просматривать актуальные монреальские новости. Как обычно, всё любопытно, но не очень, но одна новость меня заинтересовала. В резервации Канаваки в ближайшее воскресенье намечалось Пау-Вау (Pow-Wow) -индейский праздник с танцами. Я, конечно, стал собираться. На карте я рассмотрел, что резервация расположена на южном берегу реки Святого Лаврентия, и в принципе, казалось, не очень далеко от центра города, где я обитал. У меня в наличии имелся старый велосипед, на котором я решил ехать. В Монреале, знаете ли, неприлично летом не иметь две вещи – велосипед и тапки в сеточку. На велики пересаживаются, кажется, все городские обитатели, ну а в тапках по жаре, самое оно. Например, тапки под костюм, не сандалии же?! Ну и под остальное.

И вот наступили нужный день и нужное время, когда я решил, пора двигаться в путь.

Стартовал я бодро, и с удовольствием катился по городу. Потом понемногу удовольствие стало проходить, уж слишком длинной оказалась дорога. Во-первых, это проклятое узкое спортивное сиденье… Во-вторых, моя географическая самонадеянность. К тому времени, когда я подъехал к мосту через реку Святого Лаврентия, ноги мои уже отказывались служить, взбираясь на огромный мост, ведущий на южный берег. 

А мосты в Северной Америке всегда огромные. Я не видел там маленьких мостов. Тем более через такую могучую реку, как Лаврентия Святого. Выезжая на узкую боковую дорожку на краю моста, я испытал не очень приятные ощущения. Мимо пронёсся огромный трейлер и меня как-то качнуло в сторону проезжей части. В голове мелькнула мысль о том, какой же гад проектировал такие узкие боковые дорожки на высоте многоэтажного дома. Затем фуры стали проноситься с огромной частотой. Я стал раскачиваться под влиянием сильных воздушных ударов. Изо всех сил вцепился в руль и старался только не упасть. Наверно, нормальные люди не ездили там на велосипедах. Да и, собственно, прогуливаться там тоже ни к чему. Вот так, весь наадреналиненый, с болью в икрах и заднице, я и въехал на индейскую территорию.

Там ещё и вывеска имеется: «Полиция Квебека (Surete du Quebec) и Королевская конная полиция Канады (Royal Canadian Mounted Police) въезжают на территорию могавков на свой страх и риск». Мне рассказывали, что между полицией идёт война, индейцы возят контрабандные сигареты, которые довольно дорого стоят в Квебеке, а полиция пытается их поймать. Как известно, коренные жители могут покупать все товары не выплачивая дополнительных налогов, как делают остальные канадцы и американцы. Ну, а то, что куплено дёшево, можно продать очень выгодно, в том числе и для покупающей стороны. После поворота с хайвея в сторону резервации стояла кибитка-будка, на которой было написано: «Every car must stop», то есть, любая машина должна остановится. Я остановил свой байк у дверей. Оттуда вышел огромный индеец, посмотрел на меня, и я сказал ему: «Пау-Вау»! Он махнул рукой: «Поезжай прямо!» И без интереса ко мне скрылся в избушке. В конце концов, я же не полиция.

Я снова сел на своего коня и поехал вглубь резервации. Появились первые дома, особо не отличающиеся от остальных канадских. Над одним из них я увидел флаг с профилем индейца на фоне флага США. Что за любовь, к штатам в Канаде, уж не потому ли, что сигаретами можно дёшево затариться, подумалось мне. Ну вот впереди, между припаркованных машин и трейлеров, показалось большая поляна, на которой толпились люди. Я огляделся, прислонил байк к дереву и двинулся в народ.  Это были не индейцы. А самые обыкновенные бледнолицые. В середине поляны под навесом сидели люди с барабанами. Эти, похоже, были краснокожие, мне было не очень хорошо видно. Барабаны пока молчали. Я стал оглядываться по сторонам, доставая фотоаппарат. И вот, неожиданно, среди маек и бейсболок мелькнуло яркое оперенье. Я быстро навёл свой Кодак- индейцы! Да-да, это были те индейцы, о которых мы читали в книжках, в красивых одеяниях и с оружием. И как-то странно смотрелись они на фоне машин…

А народ всё прибывал. Я протиснулся вперёд, к краю поляны, и тут под навесом в центре забили барабаны. Потом запели люди. Такое древнее горловое пение, вызывающее состояние экстаза у людей, живущих вместе с природой. Когда песня закончилась, диктор объявил о начале праздника, сказал, что все-все «Вэлком», но, просьба, первый танец не фотографировать, поскольку он является особенным для Нации мохоков и в нём принимают участие только особо уважаемые люди племени. Не знаю, как другие, но я не фотографировал. После того, как закончился этот танец, диктор поблагодарил всех и сказал, что теперь будут проводится соревнования на лучшего танцора среди воинов. Для этого у них были прикреплены номера к костюмам. Ну, и что, в принципе, все могут также принять участие в танцах.

 Почему я понимал его? Я обратил внимание, что все здесь, во франкоязычном Квебеке, говорили на английском. Что-то у русских (которые живут в англоязычном районе Монреаля) и индейцев есть общее лингвистическое, очевидно. Когда объявили Танец молодых воинов, я решил тоже идти танцевать...

Я слегка волновался сначала. Странное всё же чувство… Как будто, ничего сверхъестественного не происходит, и люди вокруг как люди, и современный город, вот он рядом, и, вроде бы, да разве мало ли сейчас всевозможных шоу?! Но вот этот ритм барабана и горловое пение постепенно проникает в мозг и начинает управлять твоим телом так, что уже не отдаёшь себе в этом отчёта. Необычное, наверно, первобытное чувство захватывает и руководит всеми твоими поступками. Уже ни на что не обращаешь внимания, сосредотачиваешься на ритме и всё. Особенно, если тебе этого хочется. Да и все вокруг перестают быть странными. Я не знаю, как выглядели мои танцы со стороны, но я старался, топал ногами и кружил. Почему-то мне хотелось изобразить бизона...

Но, барабаны умолкли и все разошлись отдохнуть и чего-нибудь выпить. Никакого спиртного там не было, только всякие соки и напитки. Я решил взглянуть на торговые ряды изделий коренного населения.

Там были мокасины, изделия из кожи и дерева, всякие амулеты, щиты и украшения из бисера. Всё, конечно, очень красивое и дорогое. Особенно мне нравится, как сшиты мокасины. Где надо загнуто, и подшито там, где шов напрашивается. Как-то просто и гениально одновременно, да ещё и изящно украшено иглами дикобраза и бисером. Так бы и носил не снимая. Я вот не знаю, почему не упоминают мокасины, перечисляя индейский вклад в мировую культуру. Всегда только картофель, кукуруза и томаты, да и какао-шоколад. Ну табак ещё. Да…про Кастанеду забыл. Конечно же, курительный кактус. Это ли не вклад. А мокасины?! Помните же о мокасинах-таки!

Продавалось очень много заячьих хвостов почему-то и у женщины из племени Гуронов я спросил, что они означают. Она ответила, что они приносят удачу. Но я купил себе амулет в виде солнце-барабана. Что-то хвостам не очень доверяю.

Я слышал раньше, что многие сувениры на индейских праздниках изготавливаются в Китае томагавки, статуэтки и т.п. Здесь я такого не заметил, наверно, Канаваки не такое раскрученное место для массового туризма, и им хватает, того, что делают собственными руками. А может, я смотрел совсем не искушённым взглядом.

Яркие краски праздничных одежд заполняли травяной"танцпол". Участвующие в танцах мужчины были раскрашены самым разнообразным способом. Мне особенно понравился раскраска воина с наполовину чёрным лицом. Я подошёл к нему улучив, момент, и попросил его сфотографироваться со мной. Он ответил:

- Брат, так жарко сегодня. Не купишь ли мне стакан апельсинового напитка?

Я ответил:

- Конечно,- и понесся искать, где продаётся напиток. Принёс ему, он с удовольствием выпил и поблагодарил.

-Откуда ты? -спросил он.

-Россия. Москва.
Честно говоря, не уверен, что он понял, что я ему сообщил. Тем не менее   ответил:

-А я - отсюда,- воин был преисполнен достоинства,-ну, давай фотографироваться.

Очень хотелось бы иметь побольше разных фоток, но я плохо подготовился. В моём фотоаппарате закончилась плёнка...
 Что я могу сказать о них? Как-то они приспособились за двадцатый век к цивилизации белого человека, да и кто может от неё куда -нибудь деться?!

 Даже их праздники стали событием для других. Хотя иногда мне кажется, что съездить на Пау-Вау для многих, это примерно также как сходить на концерт в Карнеги Холл. Или в Крокус. Заодно и прикупить что-нибудь. 
Наверно, надо  ехать дальше на Запад. Искать новое Пау-Вау.